Источник: Газета "Владикавказ" 08.10.2019
Известный российский ученый, директор Геофизического института Владикавказского научного центра Российской академии наук, доктор физико-математических наук, профессор Владислав Заалишвили 23 сентября отметил свой юбилей. У него много званий, должностей и регалий, и не наша задача сегодня все их перечислять. Скажем только, что накануне дня рождения Владиславу Борисовичу присвоено почетное звание «Заслуженный изобретатель РФ». С чем мы его сердечно поздравляем!
Но успех и признание редко когда приходят сами по себе. Это результат тяжелой кропотливой работы и, прежде всего, над самим собой в течение всей жизни. Вот об этом и поговорим.
– Владислав Борисович, у Вас два высших образования – по физике и экономике. И совсем неожиданно для меня вот такой факт из Вашей биографии – «в 1969 году окончил музыкальное училище по классу скрипки и получил квалификацию «артист оркестра». Сегодня музыка в Вашей жизни присутствует?
– Расскажу такой случай. Я давно не брал в руки скрипку, и вот, это было год назад, дети попросили, и я играл для них. И именно в этот день скончалась моя мама. Она отлично владела разными инструментами, хорошо пела, приучала к музыке нас, детей. Скоро годовщина моей мамы. С того дня к скрипке я не прикасался уже год… А когда-то в Тбилиси играл на скрипке в составе симфонического оркестра, выступал сольно.
– Как же физика?
– Вообще-то я хотел быть врачом. Но в Тбилиси поступить в мединститут в те времена было невозможно. Уезжали в Россию. Мама была против моего отъезда, говорила, что «из Томска ты уже не вернешься». Почему-то ей казалось, что я уеду в Томск. И я выбрал свою вторую «любовь» – физику. Но зато моя первая супруга – врач, мой сын – врач, мама занималась медицинской деятельностью. Так что медицина всегда присутствовала в моей жизни.
– Перечень должностей и званий в Вашей биографии настолько обширный, что даже затрудняюсь акцентировать на чем-то особое внимание. Поэтому предоставлю этот выбор Вам. Какие этапы Вашего научного и жизненного пути Вы бы отметили?
– Прежде всего, семья. У меня два сына, две дочери и семь внуков. Внуки – все мальчики. Если говорить о профессиональных задачах, то хотелось бы сделать так, чтобы в этом городе, Владикавказе, где живут близкие мне люди, было безопасно. Этому по большому счету и посвящена моя докторская диссертация на тему «Сейсмическое микрорайонирование на основе изучения нелинейных свойств грунтов искусственными источниками», которую я защитил в МГУ в 1996 году. В день защиты мне пришло приглашение возглавить кафедру геофизики в университете Иерусалима. Их устраивала моя кандидатская. И надо было вылетать в этот день – такие жесткие условия. Но я не мог подвести своего научного руководителя – член-корреспондента РАН Алексея Николаева и предпочел защиту. Не жалею об этом. Мне удалось создать вторую семью, и сегодня у меня три прекрасные девочки, включая супругу.
– Приятно слышать. Но все же предлагаю пройтись по научному пути: поступление в институт, защита кандидатской…
– Защита кандидатской была важна, когда в 1982 году я приехал в Москву, то у меня не было целой, оконченной работы, были какие-то наметки, отрывки. Но мне посчастливилось встретить большого ученого, сейсмолога Алексея Всеволодовича Николаева, который сказал: «Владик, так это докторская, что ж Вы так…». Он сыграл большую роль в моей судьбе. В то время я исследовал грунты с помощью мощных вибрационных и импульсных невзрывных источников с целью оценить их сейсмическую опасность. Подобные эксперименты проводились впервые. Этим я занимаюсь и по сей день. А тогда, в том числе, на основе результатов Рачинского землетрясения в Грузии в 1991 году, которое я сам ощутил, продолжил свою работу и систематизировал все в докторской диссертации.
– А как Вы попали во Владикавказ?
– Первый раз, потому что здесь жила моя первая супруга. Ее отец подполковник МВД Василий Суаридзе. Его ученик Марик Лейкин писал о нем в своих произведениях. Василий Иванович был очень талантливый «сыскарь», о нем до сих пор помнят. Мои родственники очень хотели меня женить, познакомили с девушкой из Владикавказа. Но женился я не на ней, а на ее подруге. Потом мы уехали в Тбилиси, но во Владикавказ часто приезжал. Через друзей познакомился с Анатолием Георгиевичем Кусраевым, и он в 1996 году предложил мне здесь работу. Опять совпадение: в это же время меня пригласили в университет Беркли (США). Но мама сказала: «Сынок, дальше Владикавказа я тебя не отпущу». И я послушался. Мама для меня была самым главным человеком в жизни.
Анатолий Георгиевич предложил создать государственный центр по инженерной сейсмологии под эгидой РАН. Начали продвигать, все вроде получалось, но, как это бывает, где-то один человек сказал «нет». И мы создали Северо-Кавказское отделение на правах филиала Института физики земли имени Отто Шмидта. Это было даже лучшим решением – институт имел громкое имя. Я его возглавлял до 2007 года. Много сделано интересного. Параллельно в 2003 году возглавил ГФИ, который до этого подчинялся Правительству Северной Осетии, и ввел его в РАН. В 2004 году мы создали координационный совет, открыли лаборатории, пригласили девять докторов наук. Работали по 15 направлениям. Как руководителю, мне пришлось вникать во все. И я открыл для себя много интересного.
– Изучая вашу биографию, понимаешь, что Вы далеко не кабинетный работник. Вот, к примеру, «участвовал в динамических испытаниях на устойчивость культовых сооружений». И следует перечень древних церквей и монастырей, даже пещерный комплекс, фуникулер на горе Мтацминда. Расскажите.
– Многое делал своими руками. В первую очередь, я физик, в аппаратуре разбираюсь. Фуникулер испытывал вместе с учениками, потом они защитили кандидатские. Устанавливали датчики, следили за показаниями, анализировали. Поднимался на крыши старинных церквей, хотя боюсь высоты. Пригодилась и армейская закалка, я служил в роте связи. Но, тем не менее, при испытании 11-этажного здания в Кутаиси получил микроинфаркт.
– Да уж. Такая работа. А что надежнее: старина или современные здания?
– Скажу так. Сегодня, если строить правильно, на правильных грунтах, с учетом всех особенностей, то здания при землетрясении разрушаться не будут. И число жертв будет сведено к минимуму.
В нашем городе сейчас, в основном, монолитное строительство. Это большой плюс, хотя и дорого. Раньше были сборные конструкции, предполагающие сварку. А сварка зачастую была некачественной. Раньше еще искусственно занижали уровень сейсмичности, для того, чтобы удешевить стройку.
– Сейчас как обстоят дела?
– Есть серьезные застройщики. Они напрямую обращаются к нам для проведения исследований. Кстати, мы – авторы карты сейсмической опасности всех городов Северной Осетии, включая селение Чикола. Если местность имеет больше баллов, то надо это учитывать и следовать СНИПам и ГОСТам. Существует государственная экспертиза, которая обязана отслеживать все эти вопросы.
– Не могу не спросить про сход ледника Колка. Каковы его причины и по ситуации сегодня?
– Колка – особая структура. Это чаша, где собирается лед, горные породы. По исследованиям ученых Института географии АН СССР, она заполняется один раз в 67,5 лет. И согласно данным, это должно было произойти в 2033 году. Причем это мог быть и стремительный сход, и медленными темпами. Ученые даже формулу вывели с учетом снежных зим. И вот они могли спровоцировать существенное ускорение срока наполнения чаши. Именно это обусловило сход ледника. Версия, что съемочная группа своими действиями вызвала сход, сомнительна. Все бы шло по запланированному природой сценарию. Скорей, это было совпадение. Почему так быстро? Подтаявший снег образовал прослойку воды. Она ускорила движение массы. Но хотя написана книга «Ледник Колка: вчера, сегодня, завтра», и я один из ее авторов, однозначного ответа на вопрос «почему так все произошло» нет. Нет доказательной базы.
Были предложения взорвать Колку. Но тогда не будет Гизельдона и других горных рек, ведь ледник – источник пресной воды. Выход один: фиксировать заполнение чаши. Рядом с Колкой стоит наша станция.
– Отлично. Но вы (ГФИ) и первые получатели гранта Российского научного фонда в Республике. Эти средства куда пойдут?
– Это совместный российско-индийский проект, посвященный изучению оползней. В течение трех лет будут поступать средства в объеме 6 млн рублей ежегодно. Мы уже приобрели прибор, позволяющий исследовать движение оползня, которое невозможно заметить глазом. У ученых из Индии огромный опыт в этом направлении, и мы намерены его использовать в совместной деятельности. И не только по проблемам оползней. Мы со своей стороны можем предложить им наши разработки, научные подходы к изучению темы. Предполагается обмен рабочими делегациями. Убежден, чтобы выходить на серьезный международный уровень, необходимо иметь современное оборудование. Измерять что-то пальцами или линейкой не годится. Большая проблема для нашего института – оборудование. На него нужны средства. К примеру, прибор, о котором я упомянул, стоит более 2 млн рублей. Мы прилагаем все усилия, чтобы идти в ногу со временем, а это без оборудования невозможно.
– Смена растет? К вам идет молодежь?
– Идет. Из 35 научных сотрудников института половина молодежь. Это хорошо. При ГФИ была аспирантура. Сейчас она работает при ВНЦ. В октябре пройдут вступительные экзамены на два места. Желающие есть, в том числе специалисты из Индии, но у иногородних проблема с проживанием. Как альтернатива, к нам поступило предложение приехать в Индию с курсом лекций на несколько месяцев. Вопрос на рассмотрении. У нас есть сотрудники с преподавательским опытом, так что есть, кого направить. Если говорить о моих учениках, то они – представители самых разных научных направлений.
– Вы – очень занятый человек. Как все успеть? Как строится Ваш день?
– Стараюсь все записывать в блокноте. Но не всегда получается. Мое утро обязательно начинается с физкультуры. Сплю мало, 5–6 часов. Не хватает, но я не могу прийти на работу неподготовленным. Встаю рано, беру гантели. Потом дети, собираем их в школу, работа.
Компьютер – составная часть моей жизни. Без него никак. Стараюсь иногда отдыхать, но работаю даже на отдыхе. Есть заместители, но не бывает дня, чтобы мне не позвонили по какой-то проблеме. Поэтому всегда держу руку на пульсе института.
– Что бы Вы пожелали сами себе на день рождения?
– В первую очередь, любви. Счастья и радости моим младшим. И всем нашим младшим.
P.S. И уже после нашего долгого разговора Владислав Борисович по своей инициативе сказал несколько слов об Осетии: «Осетия – это та земля, народ, которые стали мне любимыми и родными. Я бы не остался здесь, если бы этого не было. Это профессора, коллеги, друзья, мои сотрудники, соседи. Я всех люблю. Я не встречал здесь плохих людей. Если и были споры, то это в интересах работы, дела. Мне здесь тепло. Это моя земля тоже, и я благодарен тем людям, которые когда-то меня сюда позвали. Пусть на Кавказе всегда будут мир, любовь и понимание».
